Деменция (старческое слабоумие) и одна из ее вариаций — болезнь Альцгеймера — пугает многих, потому что распространенность заболевания растет (вместе со старением населения) и, главное, потому, что до сих не придумано надежного лекарства, то есть этот недуг относится к числу неизлечимых.
Поэтому немало шума наделала недавняя публикация в Nature — британские ученые выяснили, что люди, родившиеся в 1960-1980 годы и получавшие тогда инъекции гормона роста, в зрелые годы стали страдать ранней деменцией. У некоторых заболевание стартовало еще до 40 лет. Почему уколы фактора роста послужили триггером к развитию заболевания и каковы риски заполучить деменцию в наши дни, рассказала известный биолог, профессор Университета Джорджа Мейсона Анча Баранова.
Исследование было проведено группой ученых из Института прионных заболеваний Университетского колледжа в Лондоне — они впервые описали случаи заражения людей болезнью Альцгеймера, связанного с медицинским вмешательством.
Ученые изучили истории болезни восьми британцев, у которых развилась ранняя деменция: все они получали в детстве инъекции гормона роста, который был выделен из гипофиза человека (использовались трупные ткани). С 1959 по 1985 годы такую терапию в Великобритании прошли 1848 пациентов.
«Болезнь Альцгеймера отличается от других видов деменции тем, что в мозгу пациента четко выделяются амилоидные бляшки, основу которых составляет белок-предшественник амилоида (APP). В том, как развивается накопление амилоида в мозге, есть нечто общее с прионовой болезнью. Именно такими заболеваниями и занимались британцы — их институт был создан, когда в Великобритании разразилась вспышка коровьего бешенства», — рассказала Анча Баранова.
Известные прионные заболевания очень заразны. Например, на слуху сейчас болезнь истощения оленей (CWD — сhronic wasting disease) — крайне заразное заболевание, поражающее мозг лосей, оленей, косуль, северных оленей.
«Передается ли инфекция людям — большой вопрос. Но животным, чтобы заразиться, достаточно попастись на траве, загрязненной экскрементами больного животного», — отметила эксперт.
Баранова уточнила, что видов деменции много. Так, Брюс Уиллис страдает редким вариантом — лобно-височной деменцией. Кроме того, старческое слабоумие развивается из-за поражения сосудов головного мозга, из-за их кальцификации. А также из-за накопления амилоидного белка.
Британцы нашли подтверждение тому, что вместе с гормоном роста, который выделялся из тканей гипофиза погибших людей, в детский организм попал тот самый белок-предшественник амилоида, который выступил в качестве «затравки» и ускорил процесс формирования амилоидных бляшек.
«Конечно, воздушно-капельным путем заразиться невозможно, нужен был контакт с препаратом, выделенным из тканей пораженного мозга. В группе риска довольно много детей, которые получали инъекции гормона роста в 1960-1980-х годах. В США таких около 7,7 тысячи человек, а в мире — более 27 тысяч. И у многих из них, действительно, стали проявляться симптомы раннего Альцгеймера — даже у 40-летних», — рассказала профессор Баранова.
В 1985 году, наконец, появились генно-инженерные технологии, и началось производство «чистого» генно-инженерного препарата. Так же, собственно, было и с инсулином: многие годы диабетиков лечили «свиным» или «бычьим» инсулином, полученным из поджелудочной железы животных, который давал множество побочных реакций. Потом научились производить «человеческий», генно-инженерный инсулин — более эффективный и безопасный.
«Сейчас риск заразиться через инъекцию гормона роста нулевой», — подчеркивает Анча Баранова.
Однако она отмечает, что бывают рискованные ситуации, которые могут выступить триггером к началу патологического процесса накопления в мозге амилоидного белка.
«Например, у детей, перенесших вмешательство на тканях мозга, увеличивается риск развития амилоидной ангиопатии коры головного мозга. Амилоид в таких случаях откладывается в сосудах, питающих мозг. Так что видим, что вмешательства в мозг создают всевозможные риски отдаленных последствий. Что, конечно, требует дальнейшего изучения», — заключила эксперт.
